Если двигаться по трассе из Ялты в сторону Симферополя, оставляя по правую руку Никитский ботанический сад, Гурзуф и музей Пушкина в нём, а за ними — Артек, село Лавровое, — то вот где-то там — внимательно смотри на указатели! — поворот в прибрежный городок Партенит, уютно схоронившийся под бочком горы Аю-Даг.
Горы, похожей на большую бурую медведицу, уставшую от дороги, и прилёгшую там отдохнуть ещё до начала времен. И так крепко она уснула, что поросла мхами и лишайниками, деревьями и кустарниками, а шерсть её свалялась, от времени превратившись в скалистые уступы и каменные колтуны; люди, протоптав тропки, понастроили на ней храмы и, спустя время, успели их разрушить, а потом на развалинах сложить монументы — в память о разрушенном. Так долго она спит, что местные жители позабыли предание: Аю-Даг — живая, а стало быть, однажды проснётся, отправившись по своим делам.
Да ведь не о том речь.
В Партените есть улица Солнечная. С одной её стороны — речушка Аян Узень, а с другой — жилые дома и рыночек такой неприметный, в один ряд, где местные бабульки, одевшись почище (так, дескать, больше доверия у людей можно вызвать: опрятная бабушка, а значит, и товар у ней опрятный, — брать можно), продуктами собственного хозяйства конкурируют с двумя огромными супермаркетами, торгующими — по разумению старушек — сплошными нитратами, пестицидами, ядами, а фрукты у них — все воском прысканные.
-Берите клубничку! — настаивает деятельная пенсионерка при виде нас.
-Ой, да что там с твоей клубники взять, — вмешивается соседка по прилавку.- Она жу у тебя в этих, и мятая.
Конкуренция на рынке — не только с супермаркетами, а ещё и внутривидовая, друг с другом.
-Поэтому она и по сто рублей! — отстреливается деятельная.
-Дык она у всех по сто, — не унимается соседка, — хитрожопая ты.
Мы проходим дальше. Нам ни петрушечки, ни лучку, ни клубнички, ни картошечки, ни ревностных бабьих склок — ничего из этого не надо. Мы приехали поздороваться с Наташей.
Наташа — местная травница. Сама собирает травы и готовит из них настойки, сборы, бальзамы, — и тут же, как пройдешь рыночный ряд, на импровизированном прилавке их продаёт. Какое ни есть, а собственное дело. Товар у неё — даже если тебе ничего не надо, — что-нибудь, да возьмешь. Настолько хороша каждая, собранная с любовью к делу, травка.
А познакомились мы три года назад. На том же месте, за тем же прилавком. Привыкшая все делать сама, Наташа в карман за словом не лезла как в первую нашу встречу, так и всякий последующий раз, легко — а то и колко — отшучиваясь по любому поводу. Жизнь не давалась ей легко, поэтому отношение к ней у Наташи — ироничное.
— Чё, шаманишь, что ли? — в первую встречу спросила травница, хитро щурясь на камни, надетые на мне.
-А что, не чувствуешь?
-Не чувствовала бы — не спрашивала, — засмеялась она.
Так и подружились. С тех пор, будучи в Крыму, мы частенько к ней заезжали: то прикупить чего-нибудь, то поговорить, то перекинуться шуткой-другой. Бывало, добренькая, она выдавала места, куда можно съездить и пособирать траву. Не то чтобы ей не жалко, просто конкурентов она в нас не видела: сегодня — приехали, а завтра — уехали. А так, поди-ка, найди эти тайные тропы, заповедные поляны, поросшие разнотравьем луга. Бесценное знание.
На этот раз Наташа вскользь упомянула про местечко за деревней Запрудное — пара полянок, где уже что-то там зацвело. А что именно? — упаси боже, задавать такие вопросы. Не робкого десятка, она может и по матери отправить. Сказала же, за Запрудным, чего непонятного-то? Езжай да смотри.
Ну мы и поехали.
Мало-мальски устроенная дорога кончилась вместе с деревенькой, оборвавшись прямо у последнего её дома. Поднимаясь вверх, к плато, то петляя из стороны в сторону, то резко опускаясь вниз и так же резко поднимаясь вверх, — дорога представляла собой вытоптанную землю с двумя высеченными на ней бороздами, изредка присыпанными каменной крошкой. И всё. Как хочешь, так и проезжай.
Мой полноприводный внедорожник то и дело пробуксовывал, а местами, опасно накреняясь, нависал краем кузова над спуском, а потом нехотя так — уууххх! — грузно опускался. Ногу с педали тормоза я почти не снимал. Чем дальше мы заезжали, тем становилось очевидней: всё, стоп. Страшно потому что.
В итоге мы с дались, перейдя на пеший ход.
Преодолевая сложности подъема по разбитой дороге, мы шли уже минут сорок, когда стало понятно: ни полян, ни опушек, ни колочочка земли хоть с какой-нибудь необходимой нам растительностью, — ничего там нет. Впереди начинался старый хвойный лес, а за ним, если верить, карте — горное озерцо. Ну и всё.
Думали ли мы, остервенело карабкаясь по крутому лесному склону, цепляясь за корни деревьев, как за поручни, периодически соскальзывая и рискуя клюнуть носом в землю, — какая неописуемая красота притаилась там, наверху: недвижимой глянцевой гладью цвета бирюзового камня в низине среди гор лежало — озеро. Оно именно лежало. А вся голубизна небесной выси, величие скалистых верхушек гор, окружающие леса, да что там — вся вселенная отражалась в той глубине кристаллически чистой, бирюзовой воды. И время в том месте замерло.
Я бы никогда не простил себе, если бы ушёл, страшась незнакомых вод, так и не искупавшись. На сомнения не было ни сил, ни времени. Поэтому одежда была сброшена, а я, распугивая своим появлением полчища детей лягушек — крошечных головастиков, — вошёл в воду. И нечто захлестнуло меня: осознание момента единства с окружающим миром пульсирующими электричеством пронизывало тело; казалось, протяни руки — и ты, песчинка, сможешь всё это объять, прижав к себе покрепче, а отпустишь, так оно не отдалится от тебя, потому что всё это — часть тебя, а ты — часть всего этого.
Вот так казалось.
Обсыхая на солнце, я осознал: всё это — ловкий замысел травницы из Партенита. Так она, желая нам добра, между делом поделилась целебным местом. Наученная нелегкой судьбой, так она проявила дружбу и симпатию. Потому что только так и умеет. Небось, сидит сейчас, посмеивается над нами, между делом приторговывая своими травками в городке, укрывшимся под боком крепко спящей медведицы, изредка ворочавшейся во сне. А когда она ворочается, — возникают камнепады, о чём люди предупреждают друг друга, выставляя таблички с просьбой: «Будь внимательнее».
Да, будь. Внимательнее.